Выпускница Школы приемных родителей фонда «Дорога жизни» рассказала о том, как стала мамой двойняшек.
Мария — активный человек, она вырастила двоих сыновей, а во время пандемии стала координатором волонтеров в ковидном госпитале. Познакомившись с волонтерами, она стала задумываться о приемном родительстве, и в конце концов супруги записались в ШПР:
«Мы с мужем мечтали о большой семье, мечтали о дочке, я семь лечилась от бесплодия. А потом у меня возникла мысль об усыновлении, и мы решили, что стоит попробовать.
В тот день, когда мы получили заключение о том, что можем быть приемными родителями, я села смотреть базу, отослала запросы и до нескольких учреждений дозвонилась. В Красноярске нашлись двойняшки, обе с четвертой группой здоровья. По телефону мне сказали, что девочки свободны.
Мы ехали познакомиться
Тем же вечером Мария с мужем купили билет на самолет и на следующий день были уже в Красноярске:
«Обе наши дочки родились недоношенными, Катя весом 760 г, а Настя — 840. У обеих порок сердца, их прооперировали, обе долго пробыли на ИВЛ. По зрению — ретинопатия, по легким — пневмония. Но я знала: если ребенок самостоятельно ест и идет на контакт — с этим можно работать. Дальше многое зависит от того, сколько усилий готовы приложить родители».
Супруги хорошо представляли себе, что за здоровье приемного ребенка придется бороться, ведь ШПР благотворительного фонда «Дорога жизни» предназначена, в первую очередь, для тех, кто готов принять в свою семью ребенка-сироту с ограничениями по здоровью:
«И вот заведующая дома ребенка выносит нам два крохотных кулечка. Одну девочку дали мне, а мужу — вторую. И обе они мне улыбнулись. Говорю мужу: "Ну что, берем?"»
Любовь и море
Мама их родила и бросила, она даже не предъявила документов, поэтому лишать ее родительских прав не пришлось. Просто в графе "родители" стоят прочерки, достоверных данных нет.
Полгода они провели в одиночестве, после операций, на ИВЛ, на искусственном питании. Никто их не брал на руки, не обнимал, никто не пожалел, вот это, конечно, было ужасно.
Они были такие слабенькие, маленькие. В полгода все дети сидят, а наши — еле голову держали. Нужно было наверстывать всё, что они упустили, и мы быстренько за них взялись.
Начали с массажа, через два месяца отвезли на море, как рекомендовали врачи, а когда вернулись — продолжили реабилитацию. В поликлинике нам предложили бесплатно лечь в неврологический реабилитационный центр. Такие курсы реабилитации мы проходили три раза, и к году девочки догнали сверстников.
Дотянули до нормы
Катя поначалу к нам присматривалась, как будто пыталась понять, стоит ли нам доверять. Она ничего не требовала и практически не развивалась. Лежала и немного ручками двигала, ну, на бочок повернется, и всё. Настя, почувствовав наше присутствие, отозвалась сразу и начала поворачиваться и ползать, и садиться. А Катя все лежит и лежит.
Я у врача спрашиваю на реабилитации: «Вы мне скажите, это ДЦП? Я совершенно точно от детей не откажусь, даже если будет инвалидная коляска. Только скажите мне правду!»
А врач говорит: «Отстаньте от них, дайте им адаптироваться». И действительно, через полгода Катя стала меняться. Теперь она требовательная, шустрая, активная. Моторчик. А Настя тихая, книжки листает.
Сейчас им два года, очень интересный возраст. Когда мы взяли дочек, у них была 4 группа здоровья. Сейчас у Кати вторая, потому что ее по сердцу совсем сняли с учета, а у Насти – третья. Дотянули мы их до нормы!
Наши старшие мальчишки уже большие, им 14 и 18 лет. Сестренок своих они любят, играют с ними, читают книжки.
Зачем нужна ШПР?
В Школе приемных родителей положено учиться всем кандидатам, даже тем, у кого уже есть свои дети. Мария и ее муж считают обучение в ШПР важнейшей учебой в своей жизни:
«В ШПР мы научились тому, чтобы самим быть в ресурсе. Люди за этим обычно не следят. Если я устала, я все откладываю и посвящаю время себе, прихожу в норму, и тогда начинаю делать дела. И все получается в три раза быстрее, чем если бы я не давала себе этого отдыха.
Я бы и обычных родителей в такую школу отправляла. У нас никто не учит быть родителями. Например, когда в детстве мои мальчишки плакали и истерили, я их начинала воспитывать. Я не понимала, что их нервная система просто еще не дозрела, и что они не в состоянии воспринимать то, что им говорят, что их нужно отвлекать, искать какой-то подход.
Когда мы вышли из школы приемных родителей, то поняли, столько допустили ошибок.
Сейчас наши близнецы — обычные домашние дети. И это счастье!»
История Марии участвует в конкурсе «Добрая история» который проводит платформа «Открытые НКО».
8.01.2024
