У Ирины Базик было четверо родных детей — два сына и дочери-двойняшки. После последних родов она потеряла голос и больше не смогла работать учителем. А еще развелась с «неблагополучным» мужем, взяла приемную дочь и пасынка. Чтобы прокормить семью, не получая никаких алиментов, Ирина работала сторожем и озеленителем. А когда вырастила старших, забрала из детдома двух приемных подростков-колясочников. Рассказываем историю удивительной мамы.
«У него нет мамы, а я есть»
Дети тянулись к Ирине всегда. Она преподавала химию и биологию, вела занятия в экологическом клубе — работала с теми, кого считали хулиганами. Эти «хулиганы» не слушали никого. Кроме Ирины.
— В школе детей воспитывают, говорят, что так нельзя себя вести. А я-то всегда думала, что у них для этого есть другие учителя и мамы. Они пусть воспитывают. А мне достаточно просто любить, — не устает повторять Ирина.
Походы, экспедиции, экологические мероприятия — Ирина умела организовать что угодно. Дома у нее постоянно толпились «клубные» ребята. Кстати, экологический клуб она открыла, чтобы ее собственные двое сыновей занимались туризмом. Муж Ирины, как она говорит, был «неблагополучным», а мальчикам не хватало мужского воспитания. Поэтому Ирина все взяла в свои руки.
В 43 года, на раннем сроке, Ирина родила двойняшек. Прогнозы были плохими. На фоне стресса у Ирины случился паралич горла, она потеряла голос. Но двойняшки, Вика и Юля, выжили. А вот голос полностью так и не вернулся — он стал тихим и хриплым. Это значило, что Ирина больше не может преподавать.
Ирина Базик. Фото: Ирина Сергеенкова для проекта «Подвиги»
Через два года, после декрета, Ирина пришла в РОНО увольняться. «Подождите-подождите, — ответили ей. — Ну хорошо, на весь класс не можете разговаривать, но с одним-то ребенком получится?»
РОНО занимался вопросами опеки. Ирине предложили стать приемной мамой. Рассказали, что в детском доме есть девочка 14-ти лет, которая очень хочет найти семью и мечтает поступить в медицинский университет. В Козельске тогда почти не было приемных семей, Ирина не знала, с кем посоветоваться. Но решила попробовать и поехала знакомиться. Девочку звали Даша.
— Она такая худенькая была! Курточка короткая, ручки торчат. Я прямо там и заплакала, — вспоминает Ирина. — Думаю, точно моя девочка.
Ирина забрала Дашу домой. В это же время у мужа Ирины погибла бывшая жена, у нее остался 14-летний сын Саша. С мужем Ирина потом развелась, а вот Сашу тоже забрала себе.
— Он приемный или нет — не знаю. Какая разница. Все равно у него нет мамы. Зато есть я. Он был хороший мальчишка, и пьющему папе он был не очень нужен.
Муж алименты не платил. Работать в учителем Ирина не могла из-за голоса, да школьных денег бы и не хватило. Чтобы прокормить семью, Ирина взялась за три работы. Трое суток — сторож, в остальное время — озеленитель в городском хозяйстве. Но в хозяйстве зимой не платили, поэтому Ирина дома шила монашеские облачения для местного монастыря.
Так Ирина вырастила своих старших детей. Один сын, Виталий, стал военным, второй, Антон, — рабочим на заводе. Даша стала врачом: окончила ординатуру, сейчас работает в федеральной клинике онкологии в Обнинске, пишет научные работы. Саша окончил военно-космическую академию. Двойняшки поступили и уехали учиться.
«Не вылезу. Я плохая, ты меня назад отвезешь»
Каждую пятницу Ирина с дочерьми смотрела телепередачу о детях-сиротах и обязательно отправляла деньги. Как-то раз там показали мальчика-колясочника.
— Добрый, славный… Я потом уже поняла, что, наверное, это мальчик со спина бифида. В его словах не звучало никакой обиды на жизнь. Прямо светился мальчишка. В конце его спросили: «Если бы тебе кто-нибудь предложил пойти в семью, ты бы согласился?» А он с таким удивлением: «Да вы что? Берут хороших детей, кто ж меня возьмет?» Мы ревели все втроем.
Недолго думая, Ирина решила этого мальчика забрать и быстро начала готовить для него комнату. Но потом выяснилось, что ее опередили другие приемные родители. А раз семья уже все равно была готова к такому ребенку, Ирина продолжила искать.
Соня в детском доме. Фото: из личного архива Ирины Базик
Долго листала анкеты, пока наконец не нашла свою «радость». На одном фото увидела шестилетнюю девочку из томского детского дома — два больших хвоста и в руках карандашный портрет мамы. Девочку звали Соня. Она как будто говорила: «Мама, бери же меня скорей, вот я!» Было непонятно, какое у нее заболевание. Позже выяснилось, что именно спина бифида.
Но коляски у Сони тогда не было. Она ползала на четвереньках, скакала с ходунками. Или, как называла их сама Соня, хандуками. Но их она чаще всего бросала, потому что была очень шустрой.
Соню изъяли из кровной, неблагополучной семьи. Потом ее взяла приемная семья — и через три месяца вернула в детский дом. Новые родители просто не справились, Сонины проблемы со здоровьем доставляли много неудобств. А Соня верила, что «мама Лена» еще обязательно за ней придет.
Но мама Лена не пришла. Зато пришла мама Ира.
Это было весной. Ирина уже купила билет, чтобы лететь в Томск, но поскользнулась на горке, упала и сломала руку. А как лететь с гипсом и забирать ребенка, если он сам не ходит? Как потом отвезти его в больницу? Ирина не знала, что делать, и все вокруг твердили, что это знак и лететь никуда не надо. Ирина подошла посоветоваться к монаху в тот монастырь, для которого шила облачения.
— Не знаю, я боюсь. Мне все говорят, что это Господь предостерегает…
— Ты думаешь, что Господь хулиган и будет ставить подножки?!
Сомнений не осталось. Ирина полетела и забрала Соню. И помощь пришла сама собой. А муж директора детского дома на своей машине даже отвез Ирину и Соню в аэропорт и посадил на самолет. Когда сказали пристегнуть ремни, Соня залезла под сиденье.
— Вылезай, а то самолёт не полетит, — засуетилась Ирина.
— Нет, не вылезу. Я плохая, ты меня назад отвезешь.
Тогда Ирина отстегнулась и сама залезла под сиденье рядом.
— Нет, будем вместе сидеть.
И Соня вылезла.
Девочка-огонь
Дома Ирина стала называть Соню Софийкой. А еще у Сони появилось секретное прозвище — тыгыдымский конь.
— Потому что она все время скакала! — смеется Ирина. — Ты-гы-дык, ты-гы-дык. Такая смешная, такая хорошая… Хулиганка она, Софийка. Всегда была такой. И сейчас ничего не меняется.
В своей комнате на первом этаже Соня пробыла ровно полдня, а потом по ступенькам отправилась покорять второй: «Хочу туда, где все». Засыпала только у Ирины на животе, и так было несколько лет. Если ночью Ирина вдруг вылезала из-под нее, Соня сразу рукой нащупывала, все ли в порядке.
Фото: Фонд «Дорога жизни»
Когда Соня пошла в первый класс, вся школа ее полюбила и катала на коляске. Себя как человека с инвалидностью Соня не воспринимала, хотя проблем было достаточно. Тогда еще не открылся фонд «Спина бифида», а про этот диагноз врачи мало что понимали. Считалось, что детей с таким заболеванием реабилитировать невозможно.
Ирину это, конечно, не остановило. Она плотно занялась Сониным здоровьем. Фонды «Волонтеры в помощь детям-сиротам» и «Найди семью» помогали искать консилиумы, отдельных врачей и реабилитационные центры. Ирина посмотрела, что Соня очень подвижная, и решила отдать ее на спорт.
— Держать ее дома было нельзя. Это девочка-огонь! Я-то думала, что раз ребенок-колясочник, мы с ней будем рукоделием заниматься, книжки читать. Но этого тыгыдымского коня и на секунду не задержишь! Она умудрялась у меня стойку на руках делать!
В Козельске ни у одной спортивной секции не было лицензии на работу с такими детьми: здания без специального туалета, пандусов и прочих условий. Но Ирину не остановило и это — она стала возить Соню на плавание из Козельска в Калугу. На рейсовом автобусе.
Соня. Фото: из личного архива Ирины Базик
— Вот представьте. Нужно сложить эту коляску, занести через узкий проход, и так на каждой остановке. Я эту коляску вытаскиваю, люди выходят, меня ругают последними словами, потому что я колесами их пачкаю. И я их понимаю, я бы тоже не хотела пачкаться, — сочувственно говорит Ирина. Она сидит на фоне кубков и грамот своих дочерей. Наградам Сони уже потеряли счет.
Поначалу Соня плавала три дня в неделю. Добавились танцы. Благодаря занятиям Соне удалось сохранить прямую спину, укрепить мышечный каркас. Только из-за спорта иногда приходилось прогуливать школу. Поэтому Ирина, недолго размышляя, чтобы помогать дочери с уроками, стала получать второе образование — как учитель начальных классов.
Олененок
Через пять лет у Сони появилась сестра — Алена. Ирина смотрела новости фонда «Дорога жизни», ей попалось фото 16-тилетней девочки-колясочницы из Читинской области. Диагноз тот же — спина бифида.
— И вот здесь были мои слезы, — продолжает Ирина. — Потому что мне самой был 61 год. И у меня уже есть ребенок-колясочник. И нет мужа. А ее никто не берет: она ни писать, ни читать не умеет и даже возраста своего не знает. Я наблюдала, молилась: «Ну найдись, мамочка».
В детском доме. Алена – в центре. Фото: из личного архива Ирины Базик
Мама не находилась. Ирина приезжала к Алене в приют как волонтер, он тогда был в Жуковском, при фонде «Русская береза». Алена тогда ни с кем не общалась. Если кто-то пытался с ней разговаривать, она плакала. Но Ирину подпустила. У своих кровных родителей Алена была первым ребенком. Благополучная семья. Врачи сказали: «Зачем она вам такая? Вы молодые, еще себе родите».
Ирина подала заявление, чтобы забрать Алену домой.
Ей отказали.
Три фонда писали прошения в органы опеки. Ирина сама пошла к уполномоченной по правам ребенка в Калужской области. Уполномоченная растерялась: она не знала, как помочь ребенку из другого региона. Но все-таки сумела.
С Аленой Ирине было намного проще, чем с Соней. Во-первых, все дорожки по медицине уже были проторены. Во-вторых, за год, пока Алене помогал фонд «Дорога жизни», ее полностью обследовали и наметили ей маршрут лечения. В-третьих, заработал фонд «Спина бифида».
Фото: из личного архива Ирины Базик
В общем, как говорит Ирина, все было готово — только бери и развивай.
Читать полный текст статьи на портале Правмир
Автор: Вероника Словохотова
Фото обложки: Ирина Сергеенкова для проекта «Подвиги»
