Алла уже была многодетной мамой, когда приняла решение пройти вместе с мужем Школу приемных родителей фонда. Так дружная семья стала больше! Но на этом пути были и трудности. Публикуем честный рассказ о приемном родительстве.
У нас бывает шумно
Дом гудит, как улей. Кто-то увлеченно лепит из пластилина, двое спорят из-за конструктора, с кухни доносится запах горячих блинов. Алла передвигает подносы, одновременно отвечая на вопросы и поправляя дочкам косички. Здесь живет семья: большая и любящая. — У нас бывает шумно, — улыбается Алла. — Зато никогда не бывает одиноко. Всегда есть с кем поговорить, поиграть, кого обнять.
Четыре года назад их семья была вдвое меньше — четверо родных детей — две маленькие дочки, взрослые сын и дочь, привычная работа, планы на будущее, простые и предсказуемые. Но всё изменилось, когда в аварии погибли близкие друзья. — Мы сразу сказали: заберём детей к себе, — вспоминает Алла. — Но когда прошла первая паника, стало страшно. А справимся ли?
Она стала искать информацию и наткнулась на Школу приёмных родителей фонда «Дорога жизни» — первую в России, которая готовит к приёму детей с особенностями здоровья. Мест в группе не было. Алла написала в фонд: «Если кто-то откажется — возьмите нас». Через неделю перезвонили: «Есть одно место. Вы готовы?»
Занятия проходили очно и онлайн. Врачи из федеральных центров разбирали реальные кейсы, юристы объясняли, какие права есть у детей и их опекунов. На одном из занятий куратор дала родителям задание: нарисовать своего будущего приемного ребенка. «Все старались, рисовали красивых, идеальных детей», — вспоминает Алла. А потом прозвучала следующая инструкция: «Теперь разорвите этот рисунок. Приемные дети никогда не будут такими, как вы их представляете, — сказала куратор. — Они другие. Нужно научиться любить их настоящих».
«Перед началом занятий, а иногда и после них, у нас иногда возникали мысли “зачем эти формальности?” Например, я — многодетная мама, чему новому меня можно научить? — Признается Алла. — Но после того, как в семье появились приемные дети, я каждый раз вспоминала наши встречи в Школе и на каждую возникающую проблему у меня уже был ответ».
На занятиях учили тому, чего не найти ни в одной книге, — особенностям реальной жизни с детьми, пережившими травму. И это не было похоже на сказку.
Приемные родители не геройствуют
У ребенка, оставшегося без семьи, пережившего сиротство, могут проявляться сексуализированное поведение, агрессия, страхи. «Он будет просто казаться не поддающимся воспитанию», — говорит Алла. По ее словам, многие отказы случаются от несовпадения ожидания и реальности. Школа приемных родителей пусть и не на 100%, но минимизирует риски такого исхода: «если бы не занятия с Марией Беккер и другими экспертами, я бы решила, что у детей есть серьезные психиатрические проблемы, а не просто последствия пережитых ими травм. Мы уже знали, с чем столкнемся».
Были и встречи с приёмными родителями, которые уже прошли этот путь. — Они не геройствовали, — вспоминает Алла. — Говорили честно:
«Будет трудно. Захочется опустить руки от усталости. Но потом будет первое “мама”, первая улыбка — и это перевесит всё».
Сейчас Аллу саму приглашают спикером в школу — делиться уже своим опытом.
Алла говорит, что на занятиях царит особая атмосфера, люди их ждут. Это не просто лекции, а живое общение, обсуждение фильмов о приемном родительстве, откровенные разговоры, а иногда шутки и смех.
Тех детей, ради которых всё начиналось, забрали другие родственники. Но Алла и её муж уже не могли остановиться. Свидетельство об окончании Школы лежало в столе — как пропуск в другую жизнь. — В базе данных мы увидели трехлетнего Егора и шестилетнюю Соню из Кемеровской области, — говорит Алла. У него — психиатрические особенности, у неё — проблемы со зрением и умственная отсталость. Анкету таких детей большинство пролистывает. Мы — нет.
Первые месяцы были тяжёлыми. Егор приходил в себя молча: мог просидеть неподвижно несколько дней, отказываясь от еды и питья. Мыть его было невозможно — заходился в крике при одном звуке льющейся воды. Соня искала утешения иначе: незаметно брала чужие вещи, а потом сама не могла объяснить, зачем. — Я звонила куратору из Школы: «Ничего не получается!», — признаётся Алла. — Мне говорили: «Подожди. Дай им время». И мы ждали. Сейчас, спустя четыре года, Соня готовится к переходу в обычную школу, а Егор стал более контактным. — Диагнозы никуда не делись, — говорит Алла. — Но мы научились с ними жить. Они — часть нашей жизни, а не приговор.
Алла устроилась в детский дом, чтобы быть ближе к тем, кому нужна помощь. Оттуда они с мужем забрали ещё двух сестёр — пятилетнюю Дарину и двухлетнюю Милену. У Милены — фетальный алкогольный синдром — нарушение развития, которое остаётся с ребёнком на всю жизнь, если его мать употребляла алкоголь во время беременности.
Мама, мы справимся
Оно влияет на всё: на память, поведение, способность учиться и управлять своими эмоциями. Но для Аллы диагноз снова стал не приговором, а особым путем, который требует бесконечного терпения и правильного подхода. Свои дети поддержали без колебаний: «Мама, мы справимся».
Алла прикладывает все усилия, чтобы Милена восстановилась. Это долгая и кропотливая работа, где прогресс измеряется маленькими шагами: вот она впервые смогла усидеть на занятии, вот — узнала на картинке кошку.
Для Аллы это и есть самое главное — видеть, как её приемные дети открывают для себя мир.
Сейчас их семья стала ещё и ресурсной: временно берёт детей, чьи родители в кризисной ситуации. Пока мы разговариваем, на кухне рисует семилетняя малышка — её мама сейчас в больнице.
Свое давнее увлечение танцами Алла превратила в общее семейное дело. Из своих девочек она создала маленький ансамбль — «Звездочки». Вместе они придумывают и шьют костюмы для выступлений, репетируют, а потом танцуют на семейных праздниках и снимают видео, которые собирают лайки по всему дому. Но творчество на этом не заканчивается. По вечерам большой семьей садятся за настольные игры, а в выходные мастерят: лепят из глины, валяют из шерсти причудливые фигурки. Для Аллы это и есть терапия — наполнять каждый день общим делом, теплом и смыслом.
Но за этой творческой свободой стоит внутренний распорядок, который Алла выстраивала постепенно — не для ограничений, а для ощущения безопасности. В большой семье его не добиться иначе. У каждого ребенка есть свой цветной поднос, и во время еды Алла аккуратно расставляет на них тарелки с супом, вторым и кружки с чаем. Так проще, и ни у кого нет повода для споров. У всех, даже самых младших, есть свои обязанности: полить цветы, помочь накрыть на стол, убрать игрушки. Это правило без исключений — здесь учатся заботиться друг о друге.
А утром всё повторится: на кухне запахнет свежими блинами, дети снова будут спорить из-за конструктора, а девочки прибегут к Алле заплетать косички. В этой простой суете — жизнь большой семьи. Где диагнозы — не тупик, а просто особенности маршрута.
