Нужно ли забирать инвалида из ДДИ на время карантина?

Раздавать ли сирот-инвалидов в семью на время карантина? Многие отвечают на этот вопрос утвердительно. По мнению специалистов фонда «Дорога жизни» ответ не может быть столь однозначным.

Напоминаем, что 6 апреля в регионы было отправлено письма 12-3/10/В-2638 Минтруда, в котором содержатся рекомендации, выработанные совместно с министерствами просвещения, здравоохранения и Роспотребнадзор, по организации работы стационарных организаций социального обслуживания и организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей во время ограничительных мероприятий по короновирусной инфекции. В письме в частности предписывается «предусмотреть возможность... временного перемещения на весь период до завершения мероприятий, связанных с осложнением эпидемиологической ситуации по коронавирусной инфекции COVID-2019... проживающих в Организациях граждан, в том числе несовершеннолетних, ... к родственникам или иным лицам, с которыми у граждан, в том числе несовершеннолетних, имеются устойчивые личные отношения». То есть, предлагалось раздавать детей и взрослых из детских домов, интернатов, домов престарелых в семьи к опекунам, родственникам или значимым людям. В Москве это письмо получило широкий отклик. В частности, как сообщает газета «Коммерсант», «несколько живущих в ПНИ перешли на время карантина в квартиры фонда „Жизненный путь“ и Центра лечебной педагогики, а детский хоспис „Дом с маяком“ забрал из Кунцевского детского дома-интерната (ЦССВ „Кунцевский“) семь детей с тяжелыми и множественными нарушениями развития: воспитанники интерната живут сейчас дома у сотрудников хосписа, их пребывание оформлено как гостевой режим». В регионах эта инициатива не нашла широкой поддержки. Некоторые НКО отмечают, что прекратилась работа школ приемных родителей и затормозились все процессы, связанные с усыновлением. Однако, как отмечает психолог фонда «Дорога жизни» Мария Беккер, в Москве эта проблема решается: «ШПР переведены на дистанционную работу. Уже завтра я буду онлайн выдавать свидетельства об успешном окончании школы. Программа была полностью дистанционной, включая собеседование и тестирование. Да, это сложнее, но это возможно». Однако, вопрос о том, чтобы сотрудники и волонтеры забрали к себе домой детей с ограниченными возможностями здоровья на время карантина, не так однозначен. Сотрудники фонда «Дорога жизни» не уверены в том, что временная «раздача» детей — выход из ситуации. Директор фонда Анна Котельникова считает, что возможна ситуация, когда детей разбирает профильная организация, которая умеет работать с такими детьми: «ребенок из ДДИ перемещается в хоспис либо к знакомому сотруднику. Но предлагать взять детей с ограниченными возможностями здоровья неподготовленным семьям, я думаю, не совсем правильно. Во-первых, совершенно не продуманы возможные риски для ребенка, во-вторых, не ясно, каким образом будут сопровождать конкретные семьи, где будет находиться ребенок. Где гарантия того, что в семье ничего не случится с ребенком? Нет никакой гарантии, что в семье ребенок не заболеет». Также Анна Котельникова отметила, что уже сейчас нужно говорить о последствиях, которые вызовет переезд: «Это психологический стресс. Одно дело, когда ребенка берет человек, которого он знает, а другое дело, когда его забирает неизвестная семья, а потом через какое-то время, после завершения этого карантина, отдает обратно». Ситуация оголила проблемы незащищенности закрытых сиротских учреждений, считает директор фонда «Дорога жизни»: «Если в Москве все это хоть как-то возможно, то в регионах с этим гораздо сложнее. Во-первых, там просто нет такого количества волонтеров. Например, есть удаленные ДДИ, расположенные в деревнях или поселках, где живет по 300-400 детей. Кто будет разбирать этих детей? В ДДИ не хватает персонала, нет нормального медицинского сопровождения. Об этом надо говорить сейчас, и эти проблемы решать». Педиатр фонда «Дорога жизни» Наталья Гортаева считает, что поручители смогут столкнуться с большим количеством проблем, как медицинских, так и психологических, к которым они не будут готовы: «Если что-то случится, они должны знать все нюансы: куда госпитализировать ребенка в случае опасности, как выписать и получить жизненно необходимые лекарства». Также она отметила, что вопрос о том, как дети вернуться обратно, не продуман, так как возврат в учреждение будет психологической травмой для и так не очень здорового ребенка: «Это может быть опасным для детей. Изоляция в условиях ДДИ более привычна, а методы дезинфекции помещений, соблюдение санитарно-эпидемиологического режима в рамках ДДИ отработаны, достаточны и должны сработать». С ней согласна и психолог фонда Мария Беккер: «Если мы говорим про ребенка с легкой формой ДЦП или каким-то синдромом, то он может не требовать спецухода. А если мы говорим про детей, у которых стоит стома, шунт или есть риск эпилептических припадков? Ведь любая субфебрильная температура может дать эпиприпадок. Готов ли волонтер с этим справиться? Я не уверена. Это действительно должны быть те семьи, которые уже прошли подготовку, у которых есть опыт приемства таких сложных детей. Но если брать волонтеров, то, какой бы опыт у них не был, опыт круглосуточного проживания с ребенком в условиях самоизоляции — это совсем другое. И это очень сложная задача». Кроме того, она отмечает, что высок риск развития стресса после возврата в учреждение: «Перейти из одной среды и начать там жить — это стресс. Затем, осознают это родители или нет, они в любом случае начнут привязываться и формировать связь между ребенком и взрослым. А потом ребенок опять возвращается в стены учреждения. Опять стресс. Для него это будет вторичная травматизация, вторичное сиротство. То, чего все НКО пытаются избежать — повторного возврата ребенка в учреждение». Мария Беккер уверена, что в сложившейся ситуации нужно правильно расставлять приоритеты: «Я не вижу чего-то ужасного в том, что дети „заперты“ со знакомыми и любимыми воспитателями и специалистами. В учреждениях Москвы жизнь кипит. Сейчас проводится намного больше развлекательно-развивающих мероприятий для детей. Да, жизнь сейчас без походов и выездов куда-либо, но она идёт. И для детей она не хуже, просто формат поменялся. Это взрослым тяжело. Так может стоит задуматься о том, как их поддержать?» Также она отметила, что в сиротских учреждениях стоят видеокамеры, что каким-то образом гарантирует защиту детей от возможного срыва со стороны персонала: «Многие учреждения сами развернули службы психологической помощи. Поверьте, в первую очередь сами сотрудники заинтересованы в том, чтобы все было хорошо. Кроме того, когда ребенок в обычных условиях уходит в семью, ее курируют специалисты. Кто будет курировать эту семью в условиях пандемии?» Что касается заноса инфекции в учреждение, то, по ее мнению, «риск в учреждении, где еду и медикаменты завозят бесконтактно, где люди имеют спецподготовку, как минимум, по санитарной обработке, вряд ли больше, чем дома, где надо идти за едой, где большой дом и вентиляция единая, где нет контроля специалистов за этим».