Медицина сейчас многое может исправить. Но есть то, что не лечат врачи. Стасу тринадцать лет. Тринадцать из них он ждал. Он ждал всю жизнь. И всю жизнь ему было больно.
Медицина сейчас многое может исправить. Но есть то, что не лечат врачи. Стасу тринадцать лет. Тринадцать из них он ждал. Он ждал всю жизнь. И всю жизнь ему было больно. Когда фонд нашел его в интернате, Стас страдал от сильнейшей спастики. Это болезненные судороги, по ощущениям — как, если человека бьет током. Но еще сильнее были страдания, которые не облегчить никакими медицинскими процедурами. Мама за ним не приходила. Так бывает, она не справилась, но все-таки пыталась участвовать в его судьбе, звонила по скайпу и обещала, что вот-вот заберет. Может быть, надежда давала ему силы выжить там, где таких как ты — сотни, а взрослые рядом едва успевают всех помыть и переодеть. У Стаса абсолютно сохранный интеллект, а его даже не начали учить по школьной программе...
Когда в интернат приехал фонд, забрезжила надежда. И не только, потому что врачи смогли облегчить физические недуги. Стас стал заниматься с дефектологом, логопедом, проходить реабилитацию и учиться. Оказалось, что он все может, что у него отлично получается! Вот-вот мама увидит, какой он. Теперь-то она поймет! Детская вера в чудо крепка даже, если чуда не случалось десятилетиями. Никто не знал, как сказать Стасу, что именно сейчас мама решила, что не сможет забрать его ни сегодня, ни завтра... Никогда. Стас пережил то, что очень редко случается с детьми, — настоящую взрослую депрессию. Сейчас он не подает вида, но это больнее, чем все, что было до.
Хорошо, что рядом оказались друзья, что Стас узнал эту новость не в интернате. С бедой помогли справиться любимая няня, которая ни на секунду не оставляла его без внимания. Друг Влад, который жил в том же интернате (они со Стасом понимают друг друга без слов) и маленький Мотя, который всегда был просто без ума от своих соседей по комнате! Что может быть лучше, чем дружить со взрослыми ребятами?
«Стаааас», — хитро улыбается Мотя, который не намерен спать в тихий час, любимое время мальчишек, когда можно спокойно посмотреть кино, пока остальные спят.
Стас вздыхает и беззлобно ставит фильм на паузу, чтобы пообщаться, раз он нужен, раз его зовут — «привет, Мотя!».
Он не старается понравиться специально. Не демонстрирует свои умения всем людям «смотрите, какой я». Все, чему ему удавалось научиться, Стас берег для единственного человека в мире — мамы. Это нелегко — начать стараться для кого-то снова, в один день потерять то, чем жил тринадцать лет. Не каждому взрослому под силу.
Тем удивительнее, что он не закрылся в себе, не обозлился на весь свет, а просто сжился с мыслью о том, что мамы не будет. Стас — подросток, у него светлая голова, и он просто старается больше не питать ложных надежд, поэтому не ждет, что за ним приедут и увезут домой. Он без ревности наблюдает, как все умиляются забавным розовощеким малышом Мотей. И видно, что все для себя решил — значит придется так...
Как хочется сказать ему — ты ошибся! Объяснить (и он поймет), что детей иногда «рожают сердцем». Видят где-то на фотографии или в базе данных детей-сирот и понимают «да это же мой сын». И тогда можно снова надеяться. Неважно, сколько тебе лет. Снова можно запоминать интересные события своей маленькой жизни «это я расскажу маме», копить поделки, которые ей подаришь, учиться безусловным принятию и любви.
В жизни Стаса очень долго не случалось хорошего, а он ждал. Потому что даже самый хороший интернат — это еще не дом, всем хочется быть дома. Даже тем, кто не знает, каково это. Особенно им. И Стасу, несмотря на все разочарования и испытания, нужно вернуться не в стены учреждения, где его сердце разбилось, а в новую жизнь, где он сможет забыть разочарования прежней. Медицина сейчас многое может исправить, и мы сделали все, что могли. Но есть такая боль, которую вылечит только семья. И Стасу больно.
У Стаса нет анкеты в ФБД, потому что пока не нашлась семья — его мама закрепила мальчика за ДДИ по документам.
[ngg src="galleries" ids="128″ display="basic_thumbnail"]