Будучи здоровыми, сытыми, имея стабильную работу и семью, совершая изо дня в день множество рутинных дел, мы порой просто не задумываемся над тем, что где-то живут те, у которых жизнь ограничена колючей проволокой.
В заключении...
«....в заключении ты заперт, не можешь дотронуться до листочка, не можешь обнять дерево. Небо видишь через решетку. Два месяца ни от кого не было весточки вообще. Я считала, что меня бросили все — и друзья, и родные. Я никому не нужна оказалась. Это очень тяжело, когда кому-то приходят письма, а у тебя внутри все переворачивается, потому, что весточки нет.
Когда попадаешь туда, начинаешь понимать, насколько ценны самые обыденные вещи: встать с утра, обнять своего ребенка, услышать его голос, приготовить завтрак, сходить с ним погулять. Я там даже очки не носила. Сначала было тяжело без них, потом привыкла. Мои в железной оправе забрали, там в очках можно, но только в пластиковой оправе. И то их непросто передать, это делается через медчасть. Когда вышла, купила сразу очки.
Как будто мир с другой стороны увидела. Яркий, не расплывчатый. У нас были такие случаи, когда девочки возвращались... У одной — забрали ребенка, лишили родительских прав, муж с ней развелся. Ей было некуда идти. В итоге через два месяца она вернулась обратно за решетку. Потому что все-таки выбраться из этой жизни очень тяжело. И человек может привыкнуть к несвободе. Переломный момент длится первые два месяца, потом в полгода и в год. А потом человек начинает привыкать, распорядок втягивает.
Те одиннадцать месяцев, что провела в следственном изоляторе, я очень много думала о жизни, размышляла, что мне делать дальше. Вот тогда я поверила в Бога, начала обращаться к Нему.
У нас на весь СИЗО был один молитвослов, который ходил из камеры в камеру, и я начала его переписывать. И вот пока переписывала, вчитываясь в молитвы, мне стало легче. Ночами молилась и просила, чтобы мне дали свободу. У нас по СИЗО ходил священник. Очень хотелось к нему попасть, побеседовать, да и крестик попросить — там разрешены самые обычные, на верёвочке. Обратилась к режимному: «Как бы мне поговорить с батюшкой?» В ответ услышала: «Тебе нужно написать ходатайство следователю. Следователь должен подтвердить. Затем — переслать официальное разрешение нам. Месяца через три увидишься». В общем, меня освободили раньше.
Когда в зале суда услышала, что все, завтра меня отпускают из-под ареста, просто не поверила в это.
На второй день после освобождения пошла в церковь. Там мне дали крестик, бесплатно. Посоветовали исповедаться, причаститься. Я была внутренне озлоблена на всех.
Поговорила со священником, и он сказал: «Прости и отпусти. Иначе тебе будет тяжело жить с этим камнем на душе. Если ты не простишь, ты опять попадешь туда. Ты не сможешь из этой ямы выбраться, твоя озлобленность будет тебя тянуть вниз». И я действительно отпустила всю эту ситуацию. Раньше думала, как радостно будет увидеть в наручниках людей, которые меня подставили. А теперь мне наоборот стало их жалко. Потому что я через это прошла, а им предстоит пройти. И действительно, если бы не эти одиннадцать месяцев, не знаю какой бы я сейчас была.
...Когда я вышла, первым делом обняла дерево, потрогала его листья
. После выхода на свободу в первые моменты теряешься. Тебе не хватает того режима. Тебе не хватает той обстановки. У меня этот период продлился где-то неделю. Я вставала в 6 утра, по режиму, ложилась в 10. То есть, какое-то время я не осознавала, что уже на свободе. Когда вышла, у меня не было ничего. Я снимала квартиру, когда меня забрали. Там остались все-все мои вещи и забрать их нет никакой возможности. Пришлось начинать все с нуля" (
благодарим за материал портал «ПравМир»)
Это небольшие зарисовки-мысли той, что прошла женскую тюрьму, на воле её ждали две дочки, которых взяли под опеку чужие люди...
В ноябре бригада московских докторов вылетит в Челябинск в Дом Ребёнка при 5-ой женской колонии.
Это первый подобный выезд совместно с
БФ «Протяни Руку». Дети, рожденные в неволе — особая тема. Медицина в подобных учреждениях, к сожалению, находится на очень плачевном уровне. Порой в учреждении есть только штатный фельдшер. Мало, кто из докторов стремится качественно и с максимальной отдачей помогать этим малышам: а между тем, многие даже просто элементарно не обследованы, многим требуется высокотехнологичная помощь.
За этих детей болит душа, но хочется сделать всё возможное, чтобы они, маленькие узники с детства, не страдали физически. Ведь когда они вместе с мамами выйдут на волю, нужно будет думать и позаботится совершенно о других вещах...
Вылет врачебной бригады согласован на 17 ноября.
Мы объявляем сбор в 272 000 рублей!
Надеясь, что подобного рода медицинскую помощь можно будет организовывать и в других регионах РФ.
19/10/2017
